Обезьяна обыграла профессиональных инвесторов на фондовом рынке — итог 10-летнего эксперимента подвел бывший главный редактор журнала «Финанс» Олег Анисимов. В 2008 году издание решило проверить, что выгоднее — собрать случайный портфель из акций российских компаний или купить паи крупнейших фондов. Сумма инвестиций — 1 млн руб. К эксперименту привлекли шимпанзе. Какую доходность показал портфель обезьяны? И почему ее результат оказался лучше, чем у профессионалов? Тему продолжат Юлия Кошкина и Елена Жарикова.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Журналисты поставили шимпанзе Лукерью перед выбором, который совершает каждый инвестор — какие акции включить в свой портфель. Перед обезьяной положили 30 кубиков с названиями ценных бумаг, ей дали указать на восемь из них. В портфель Лукерьи, например, вошли префы Сбербанка, акции компаний ЛУКОЙЛ, «Роснефть» и «Полюс Золото».
Цель была одна — проверить, нужно ли постоянно корректировать свои вложения, рассказывает бывший главный редактор журнала «Финансы» Олег Анисимов. По его словам, результат обезьяны оказался впечатляющим: «Тогда было много теоретических споров о том, насколько вообще эффективно управление активами. Уже было понятно, что индексные фонды, которые управляются пассивно, приносят, как правило, больше, чем фонды, за которыми стоят профессиональные управляющие. Нам показалось, что обезьяна символизирует некий случайный выбор. В итоге животное обыграло паевые и индексные фонды, потому что рост ее портфеля оказался выше, чем рост индекса Московской биржи».
Соперниками Лукерьи были ведущие ПИФы — фонды «Атона», Райффайзенбанка и Сбербанка. Управляющие проиграли с разгромом. За десять лет стоимость портфеля, который собрала шимпанзе, выросла в семь с половиной раз, а паи фондов подорожали максимум в пять раз.
Причина — слишком длинный горизонт инвестиций, полагает эксперт инвестиционного холдинга «Финам» Василий Олейник.
«Если все это проходило в начале какого-то "растущего цикла", то соответственно не надо умом блистать, чтобы купить какие-то бумаги, потому что в этот период в цене растет все. Кроме того, за десять лет так или иначе вырастут какие-то секторы экономики. Рынок — инструмент исторически растущий. Управляющие пытаются спекулировать на нем и играть как на понижение, так и на повышение, поэтому обгонять индексы большинству профессиональных инвесторов на длительном интервале времени не удается», — пояснил эксперт.
Обезьяна изначально оказалась в более выгодном положении, чем пайщики фондов: на ее доход не влияли правила работы ПИФов и комиссии, отметил директор инвестиционного департамента UFG Wealth Management Алексей Потапов: «Во-первых, они не учитывали ребалансировку, которую по закону вынуждены делать профессиональные управляющие. Если какая-то бумага, которую выбрала обезьяна выросла в цене и начала занимать больше 15%, то ее долю нужно было бы уменьшить. Во-вторых, не секрет, что до сих пор управляющие взимают довольно-таки высокую комиссию. Даже если она составляет 2-3% в год, то за десять лет сложится немаленькая сумма, которая начинает сильно влиять на результаты».
Обезьянка Лукерья — не единственное животное, которое соревновалось с инвесторами. Подобные эксперименты с приматами ранее проводил Кембриджский университет — и обезьяны обыгрывали трейдеров с Wall Street. А в 2009-м аналогичный опыт поставили в Южной Корее, правда, тогда портфель из акций собирал попугай.
Спор об эффективности пассивного управления активами ранее выиграл финансист Уоррен Баффетт, который тоже заключил пари десять лет назад. Миллиардер вложил $0,5 млн в один фонд на индекс S&P500. Его соперники из компании Protege Partners отбирали акции вручную.